|
КАК
ПОЯВИЛОСЬ СЛОВЕСНОЕ ИСКУССТВО
ОТ
МИФА К СКАЗКЕ
У многих народов считалось, что
подлинные знания о мире нельзя делать общедоступными: неподготовленному
человеку они могут повредить, а чужак способен использовать их во
вред племени. Поэтому мифы сообщались лишь взрослым мужчинам. Чтобы
стать взрослым, юноша должен был пройти специальный обряд инициации.
Во время ритуала он должен был доказать, что достоин быть полноправным
членом племени — воином и охотником. Инициация представлялась как
смерть и новое рождение: мальчик словно умирал, возрождаясь уже
взрослым членом племени. Поэтому она часто включала очень болезненные
испытания. Юноше предстояло переносить боль (иногда настоящие пытки)
и голод, на его тело наносили рубцы или татуировку. После этого
он считался «вновь родившимся», ему давали новое — «взрослое» —
имя. Теперь он имел право жениться, участвовать в совете и в ритуалах,
а также знать сокровенное учение своего племени.
Женщины и те, кто ещё не прошёл
обряд инициации, этого учения не знали. Но, поскольку фрагменты
многих мифов «разыгрывались» во время празднеств, на которых присутствовало
всё племя, для непосвящённых придумывались специальные мифы, объяснявшие
непонятные ритуалы. Такие мифы были первым шагом к сказке: собственно,
для посвящённых они и были сказками. Сказка, в отличие от мифа,
создаётся и воспринимается как «неправда», «побасёнка» (в традиционном
фольклоре она единственный жанр, где вымысел дозволен) и рассказывается
для развлечения слушателей — даже если содержит поучение.
Мифы о трикстерах изначально
были не вполне серьёзны и приближались к анекдотам. Они положили
начало сказкам о животных: наша кумушка-лисица состоит в прямом
родстве с мифологической фигурой трикстера. Сказки о животных очень
древние, и в память о своём мифологическом происхождении они часто
сохраняют «объясняющую» концовку: недаром среди них нередки названия
вроде «Почему у зайца короткий хвост».
Многие черты мифа сохраняют и
сказки типа «Царевны-лягушки»: чудесное существо, полуживотное-получеловек,
некогда воспринималось как тотем — священное животное-предок.
В волшебной сказке отложилась
память об обряде инициации. Её герой попадает в волшебное пространство
(обычно в лес — как в «Царевне-лягушке»), там претерпевает всякого
рода испытания, а в итоге вступает в брак; приблизительно это и
случалось с тем, кто проходил обряд посвящения.
Но хотя очень многим сказочным
сюжетам можно найти прямые аналогии в мифах, разница между мифом
и сказкой очень существенная. Миф почти всегда связан с определённой
местностью — действие сказки происходит «в некотором царстве, в
некотором государстве». События мифа имеют значение для всего мироздания
— события сказки изменяют только судьбу её персонажей. Наконец,
сказка всегда рассматривается как вымысел (даже когда в ней есть
«добрым молодцам урок») — миф переживается как истинное знание.
Г. И. Нарбут.
Иллюстрации к русской народной сказке «Теремок».
В. Клемке. Иллюстрация
к сказке братьев Гримм «Кот в сапогах».
В. Клемке. Иллюстрация
к сказке братьев Гримм «Бременские музыканты».
В судьбе художественного слова
сказка сыграла роль очень важную. Миф или показывался (разыгрывался)
в ритуале, или рассказывался в свободной форме: его суть не зависела
от мастерства рассказчика. Сказка же имела смысл, только если была
хорошо рассказана, — и в народном творчестве начинают оттачиваться
словесные формулы, из которых «собирается» сказочное повествование.
Кроме того, сказка открыла людям возможности, которые таит художественная
фантазия.
назад
в начало 1
2 3
главная
далее
|
