ТЕРЕНЦИЙ
(около 190—159 до н. э.)

Автор шести комедий (все они полностью сохранились) Публий Теренций носил прозвище Африканец. Оно связано с происхождением драматурга. Пленный раб из Карфагена, он находился в услужении у богатого римского сенатора, который, обратив внимание на его ум и способности, дал ему образование, свободу и, как это было принято у римлян в отношении отпущенных на свободу рабов, своё имя.

Теренций оказался в кругу знатной молодёжи, сблизился с теми, кто считал, что необходимо глубже изучать духовные богатства греческой культуры; эти люди в скором времени составили интеллектуальную элиту римского общества. Недруги Теренция утверждали, что истинными авторами комедий являются его знатные покровители. Но мало кто из римских писателей и историков сомневался в авторстве Теренция.

Его комедии пользовались успехом у современников (правда, не таким значительным, как пьесы Плавта) и в гораздо большей степени — у потомков. Если Плавт смешил и развлекал публику, то Теренций хотел ещё и просвещать. Используя традиционные маски и сюжеты греческой комедии, Теренций изменил её тон и идейное содержание.

Четыре его комедии («Девушка с Андроса», «Евнух», «Самоистязатель», «Братья») — переделки пьес Менандра, а две («Формион» и «Свекровь») — последователя Менандра комедиографа Аполлодора (около 300—260 до. н. э.) из Кариеста. Выбирая сюжеты для своих пьес, Теренций интересовался не столько их занимательностью, сколько проблематикой. Для него были важны внутренний мир персонажей и их характеры. Драматург обратился к вечным проблемам, таким, как воспитание детей и конфликт поколений. Это было ново и необычно для римского зрителя.

Стенная роспись с изображением сиены римского театра. Геркуланум.

Сцена из римской комедии. Гравюра XVIII в. по фреске из Геркуланума.

Для комедии «Братья» Теренций выбирает не традиционный сюжет о разлучённых в детстве близнецах или о братьях, чьё сходство становится источником комической путаницы. Герои пьесы — братья-старики; несходство их характеров и становится причиной недоразумений. Два сына сурового афинского крестьянина Демеи оказываются разлучёнными вполне сознательно. Старшего сына — Эсхина — Демея отдаёт на воспитание своему брату Микиону. Тот, будучи городским жителем, является носителем более либеральных взглядов. Не столь строгий в вопросах воспитания, как его брат, он к тому же мягкого нрава. Микион усыновляет Эсхина, и молодые люди, таким образом, вырастают в семьях с совершенно разным укладом. Младший сын, Ктесифон, выросший у Демеи, влюбляется в девушку. Она, как это и положено героине греческой комедии, томится у сводника. В комедиях Плавта юноша освобождает девушку с помощью ловкого и находчивого раба; у Теренция Ктесифону помогает его смелый и решительный брат. Не обманом, как рабы у Плавта, а силой он врывается в дом к своднику и уводит пленницу. Случившееся, однако, становится причиной недоразумений: все окружающие полагают, что Эсхин действовал лишь в собственных интересах (то, что у него есть невеста, юноша пока держит в тайне от своего приёмного отца). Когда он похищает девушку, это приводит всех в сильное замешательство. Разозлён сводник Саннион, в недоумении Микион, очень обеспокоена семья невесты. Но больше всех взволнован Демея: во всём виновато «неправильное» воспитание! Чрезмерная снисходительность, излишнее доверие Микиона — вот что привело к своевольному поведению Эсхина! Демея рассержен и в то же время торжествует, так как его система воспитания, как ему кажется, победила. Истина вскоре выясняется, и только когда Демея узнаёт, что девушку похитили для его младшего сына, в то время как старший собирался честно жениться на свободной, хотя и бедной невесте, он понимает, что проиграл. Микион же не видит никаких препятствий к женитьбе сына на бесприданнице и не исполняет совета Демеи строго наказать Эсхина.

Гуманные принципы воспитания, таким образом, торжествуют, но в основе их лежат не равнодушие и поощрение дурных поступков молодёжи, а подлинное доверие, искренность и осознание старшими того, что во многих ошибках и заблуждениях виноваты возраст и человеческая природа. Недаром герой комедии «Самоистязатель» — строгий отец, эволюцию взглядов которого можно обозначить как превращение Демеи в Микиона. Он в итоге тоже приходит к выводу, что отношение к детям должно основываться на доверии, и произносит: «Я человек! / Не чуждо человеческое мне ничто». Это выражение стало известным афоризмом: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».

Комедии Теренция в большей степени сохранили черты греческих оригиналов, чем комедии Плавта. За это литературные противники даже упрекали его в творческой несамостоятельности. Однако Теренций во вступлениях к своим комедиям успешно защищался и от этих обвинений, и от прямо противоположных — в излишне вольном обращении с греческими подлинниками.

Развитие действия в его комедиях зависит не только от случая (как у Менандра), но и от характеров персонажей. Конфликт же часто вызван неведением, недоразумением, недопониманием ситуации. Взаимопонимание обычно наступает благодаря рабу, который помогает своему господину не только обманывая (как у Плавта), но и говоря правду.

Другое отличие комедий Теренция от комедий Плавта в том, что в них меньше блеска и остроумия, но зато больше тонкости и мягкого юмора. В них нет привычного для Плавта смешения черт греческого и римского быта, нет и прямого обращения актёров к зрителям, нет такого количества шуток и потасовок. Язык героев более правильный и изящный, а традиционные маски скупого отца, злой свекрови или легкомысленного юноши порой неузнаваемы.

Конечно, многое в произведениях Теренция вызывало смех зрителей, но многое заставляло задуматься. Если каждый — человек и «ничто человеческое ему не чуждо», то люди могут договориться и понять друг друга, — вот один из главных итогов комедий Теренция. Юмор и смешные эпизоды для него не самоцель, а лишь средство выделить главное в идее и характерах.

Комедии Теренция сыграли важную роль в развитии римской драмы. Спустя несколько десятилетий после смерти Теренция паллиата уступит место римской национальной комедии — тогате.

Средневековье ценило Теренция за его изящный стиль и язык, Возрождение — за гуманистические идеи, Просвещение — за драматургическое мастерство. Великий французский комедиограф Жан Батист Мольер очень внимательно читал пьесы Теренция и использовал их сюжеты в своих произведениях. Итальянский драматург Карло Гольдони написал в честь Теренция драму, теоретики комедии (особенно француз Дени Дидро) изучили его как наиболее выдающегося представителя этого жанра. А немецкий драматург и теоретик искусства Готхольд Эфраим Лессинг считал его «Братьев» образцом комедийного искусства.