Титульный лист первой в Европе книги, излагающей учение Заратуштры. Издание 1599 г. Париж.

Отсюда же вытекает и чувство собственной исключительности: «Кто смешивает семя родичей праведных с семенами нечестивых чужеродцев, семя почитателей дэвов (демонов. — Прим.ред.) с семенами людей, их отвергающих... таких нужно убивать, как извивающихся змей и крадущихся волков».

Древнейшая часть авестийского свода — «Гаты» («Песнопения»), входящие в книгу «Ясна». Автором «Гат» считается сам Заратуштра. В «Гатах» Ахура-Мазда окружён ахурами — светлыми божествами (может быть, их правильнее было бы называть ангелами), а Анхра-Майнью — дэвами. Как это часто бывает в древних религиях, божества зороастризма не только «кто», но и «что», т. е. они олицетворяют отвлечённые понятия. Так, небесную троицу вместе с Ахура-Маздой составляют дух огня Арта Вахишта (Наилучший Порядок) и дух скота Boxy Мана (Благая Мысль). Эта троица воплощает единство мысли (Boxy Мана), слова (Ахура-Мазда) и дела (Арта Вахишта) — отметим характерное для зороастризма главенство слова. В то же время она — небесный прообраз идеального общества: Boxy Мана покровительствует общине скотоводов и её старейшинам, Арта Вахишта — жрецам, Ахура-Мазда — царю, изрекающему приговоры.

Символ Ахура-Мазды, священный огонь и две фигуры.
Оттиск иранской печати. V—IV вв. до н. э.

Скотоводство в Авесте — занятие священное (в более поздних её частях таково же и земледелие: «Когда хлеб готовят для обмолота, то дэвов прошибает пот»). Понятия «скот» и «добро» в Авесте практически равнозначны (подобно тому, как и в русском языке слово «добро» может значить «имущество»): «Скотовод — поборник благой мысли, нескотовод — непричастен к ней». И здесь проявляется характерная особенность Авесты: слова «благая мысль» обозначают сразу и собственно благую мысль, и божество Boxy Maнy. Кроме того, Boxy Мана — дух скота, покровитель скотоводов. Подобным образом Авеста обыгрывает имена и других божеств — духа воды Аурвата (Здоровье) и духа растений Амертата (Бессмертие, Жизненная Сила):

Здесь «благая мысль» тоже одновременно является божеством Boxy Ма-ной, «здоровье» — Аурватом, а «жизненная сила» — Амертатом; эти три божества соответствуют скоту, воде и растениям, упомянутым в первой строке. Имя божества, его функция и буквальное значение имени выступают в сложном единстве (в переводе это, конечно, сглажено). Такая нерасчленённость духа и материи — черта очень древняя, восходящая ещё к первобытным представлениям о мире.

Зато жёсткая симметрия сил добра и зла — чисто зороастрийская черта, другим религиям незнакомая. Небесной троице противостоит троица злых духов: Анхра-Майнью, Ако Мана (Злая Мысль) и Айшма (Дух Грабежа) — тоже единство мысли, слова и дела, только недобрых, и слово опять главенствует. Скотоводству противопоставлен разбой, пророческому песнопению — ложь, пророку — лжепророк и т. д.

Для авестийских гимнов (в особенности для «Гат» Заратуштры) характерно напряжённое чувство в каждом небольшом фрагменте при очень слабой связи между этими фрагментами. Вот несколько строф одного из гимнов. Основная мысль — моление Заратуштры о даровании ему пророческого слова. Но она с трудом просматривается за восхвалением небесной троицы: Ахура-Мазды, Boxy Маны и Арты Вахишты. Именно упоминания этих трёх имён в каждой строфе вместе с многочисленными повторами связывают гимн в единое целое:

Конечно, то слово, о котором молит Заратуштра, — не поэтическое слово, а магическое и пророческое, подчиняющее себе людей и природу. Но поэтическое начало в нём укоренено: пророк говорит речью ритмической и упорядоченной.

назад
в начало  1  2  3  главная
далее